Кладоискатели были и будут, наверное, во все времена. Когда-то не только простые смертные, но даже цари, князья и духовенство занимались поисками кладов. Царь Иван Грозный открыл клад в новгородской Софийской церкви, царевна Екатерина Алексеевна, сестра Петра I, тоже была отмечена особым пристрастием к кладоискательству.
    Вспомните - наверное, в детстве и вы мечтали найти сокровища. У одних такое желание со временем прошло, а у некоторых фантазеров вера в клады оказалась так велика, что самые страстные кладоискатели даже объединились в клуб. Тем более что Петербург — это ведь мекка кладоискателей. До революции здесь жили и очень богатые, и весьма зажиточные господа, и, уезжая в семнадцатом году из России, многие надеялись вернуться. И большую часть своих ценностей прятали в домах: монеты, старинные вазы, каминные часы, серебряную посуду. подсвечники... Президент клуба кладоискателей Валерий Балаханов считает, что иногда сокровища можно найти прямо под ногами...

    — Россия для искателей приключений, вроде нас, вообще уникальная страна. По причинам экономическим — низкого уровня развития производительных сил - деньги тут никогда «не работали», как в других странах, и превращались в сокровища. Вся Франция удивлялась, скажем, орловским пряжкам в алмазах. А знаменитые коллекции тех же Юсуповых — табакерок, фарфора, великолепных картин... Так было в разные времена: «польские» клады, «золотоордынские», тайники, которые прятали во время крестьянских волнений. Не говорю уже о послереволюционных призывах - «грабь награбленное»... В этом смысле Россия остается целиной, причем почти нераспаханной, для кладоискателей.
    — У ребенка желание найти сокровища понятно, а вот почему оно не проходит у взрослых?
    — Нужно сохранять в себе детство. Тот, кто приходит к нам обогатиться, тот быстро уходит — как говорится, ошибся дверью. Обогатиться в нашей стране вообще невозможно. Как быть миллионером среди нищих?.. Но нам-то интересен сам процесс поиска. Это как бегство от монотонности, прозы жизни. У нас в клубе есть историк, геофизик, фотограф, художник - костяк 10-12 человек. Сейчас уже не популярен искатель-одиночка. И нам интересно, когда мы вместе. Копаемся в архивах, у каждого уже есть свое досье, обсуждаем планы, находки. Живем не скучно...
    — А клады-то вы находили?
    — Конечно. Большую историческую ценность имеет «тиунская печать» XV века, которую мы нашли в нынешнем Волосовском районе, а в XV веке Новгород присылал сюда своего представителя — тиуна, и он имел право судить, рядить, распоряжаться и имел свою печать. Мы ее передали в Эрмитаж, и в перечне поступлений за 80-й год она отмечена как особо ценная находка. Находили и ценные иконы, очень редкие книги, монеты...
    — А не жалко свои клады потом отдавать?
    — Конечно, жалко. Но понимаешь, что если ценность историческая, то надо отдать. А если лом — то оставить себе. Я вообще считаю, что голым пришел, голым и уйдешь. Но из-за очень несовершенных наших законов многие ценные находки, конечно, пропали. Сколько монет ушло на переплавку? Их ведь приносили шапками, чуть не ведрами... До революции люди вообще жили богаче: столовое серебро, изделия Фаберже — это было вполне доступно среднему классу, и за границу их не увозили. Поэтому Петербург — Клондайк для кладоискателей.
    — А какие награды вы получали за то, что найденные клады отдавали?
    — Удовлетворение исключительно моральное. Деньгами это никак не компенсируется. Например, за керамическую иконку «Поклонение волхвов» конца XIX века, очень редкую, музей нас наградил аж 100 рублями. Эрмитаж при выплате награды более 5 тысяч рублей должен был запрашивать разрешение Москвы. Сейчас положение не лучше. А бескорыстия меньше. Кто теперь скажет, что нашел клад? И я не скажу...
    — Как - «не скажу»?
    — Очень просто. Если, конечно, речь не о действительно большой исторической ценности. Я ведь историк. Надо усовершенствовать законы. Как на Западе — там за находку человек получает по сути стопроцентную компенсацию.
    — А как же азарт, бегство от прозы жизни, значит, опять все сводится к материальному?...
    — Нет, конечно, не сводится. Наш клуб действительно клуб по интересам, и общение в нем для нас самое главное. А азарт... На Украине на одном из участков знакомый садовод собрал с одного куста картошки 43 клубня. Удивился. Мы копнули глубже — а там серебряные монеты, 5 или 6 штук. Может, реакция ионизации от серебра - новый рецепт повышения урожая овощей? На Украине однажды мы нашли ведро старых пятаков, а потом, смеха ради, закопали наши пятаки. Так потом никакими приборами их найти мы не смогли, приборы не реагировали — состав металла уже не тот...
    — А прийти к вам в клуб может любой желающий? Новобранцам вы тоже помогаете?
    — Пожалуйста, и карты покажем, и какие-то направления поиска поможем выбрать. Но главное в нашем деле — с одной стороны, терпение, а с другой стороны, конечно, удача. Нетерпеливым вряд ли повезет...
    — А ваша самая заветная мечта?
    — Найти золото Ярослава — это такие монеты, у каждой свой паспорт, своя судьба, всего их 343, но не найдено пока ни одной. Нумизматы еще в XIX веке обещали дворянство тому, кто эти монеты найдет.
    — Так и не нашли?
    — О том, кто найдет, во всех справочниках напишут, тот войдет в историю.

Анна Орехова
«Час пик» (Санкт-Петербург), № 24(529)/07.02.1996.