Вот уже почти 80 лет не поддается разгадке тайна исчезнувшего клада Гражданской войны (1917—1922 гг.) — казны Азиатской дивизии, след которой затерялся где-то в монгольской степи. Говорят, ключ к разгадке находится в Гумбуме, одном из буддийских монастырей в Тибете. Но монахи отвечают всем, кто интересуется судьбой клада: «Не вами спрятано — не вам и достанется!»

    Итак, 1917 год. Генерал-майор Роман Федорович Унгерен фон Штернберг отбывает в Забайкалье как эмиссар Керенского с целью укрепления доверия казаков к Временному правительству. Однако его поездка затянулась. Красная армия разбила Сибирское казачье войско, а сам его командир — Григорий Михайлович Семенов — бежал в Маньчжурию, Борьбу продолжил получивший чин генерал-лейтенанта Унгерен, но по-своему. В начале 1920 года его конная Азиатская дивизия, сформированная из казаков, монголов и бурят, вторглась в оккупированную китайцами Внешнюю Монголию. По рассуждению фон Штернберга, расстрелянный Колчак и бежавший Семенов не учитывали простой истины: красные — это азиаты, а значит, и воевать с ними нужно соответственно — поднять против них дикие полчища азиатов. Конница, пехота, артиллерия, обозы растянулись по степи на многие километры и наконец подошли к столице Монголии Урге. Унгерен уже мнил себя чуть не новым Чингисханом. Да и фамилия у него была подходящая, вполне созвучная местным названиям и именам — Урга, Узун-хурэ, Санаг-Убугун…
    Очень быстро Роман Федорович Унгерен фон Штернберг объявил себя поборником желтой веры, торжественно приняв ее. Обряд посвящения был прост: настоятель монастыря Дамба Дорки заставил барона как сына Будды побрататься, испив общую чашу с другим сыном Будды — прокаженным в последней стадии болезни. Впрочем, большая политика тоже требует жертв.
    Следующее очко Роман Федорович завоевал, освободив из плена монгольского императора Богдо Гэгэна и вернув ему власть над всей Монголией. Тот за свое освобождение пожаловал генералу четыре высшие привилегии: право иметь желтые поводья, халат и сапоги цвета солнца, ездить в зеленом паланкине и прикалывать к фуражке трехочковое павлинье перо, чтобы научиться читать в душах людей. Ну а остальные привилегии Унгерен присвоил себе сам. В том числе и право присваивать отбитое у монголов золото — ведь оно тоже желтого цвета… Так началась история легендарного клада, в которой метровая фигура Будды из чистого золота — даже не главный предмет. Казна дивизии располагала огромными суммами как в денежной наличности — в основном в золотых монетах русской чеканки и в китайских серебряных, — так и в драгоценных камнях. Один только личный капитал генерал-лейтенанта составлял 15 миллионов рублей в царских золотых!
    Сначала Унгерену сопутствовал успех, но затем начались неудачи. Его стратегический план — поднять казачьи станицы, провести мобилизацию в бурятских улусах, выгнать красных из Верхнеудинска, дойти до Читы и договориться с японцами, разгромить китайцев, занять тибетские монастыри, договориться с англичанами и даже воздвигнуть новую столицу своей будущей империи на месте развалин Каракорума, древней столицы монголов, — потерпел полный провал.
    Вначале от него бежала часть монгольских отрядов, затем армию наголову разбили регулярные части Народно-революционной армии Дальневосточной республики. В конце концов Унгерен вынужден был повернуть обратно в Монголию. Началось безостановочное преследование весьма потрепанной армии Романа Федоровича. До предела изможденные люди спали на ходу. Лошади настолько отощали, что их невозможно было перевести в галоп. Сам барон держался молодцом, но мысли у него были невеселые: как уйти от погони? Как сохранить казну, чтобы было на что снарядить новое войско?
    Казну нужно спрятать. Но как? Где? Кому доверить столь ответственную миссию? Барон вызвал к себе подъесаула Ергонова, бурята, командовавшего эскадроном его личного конвоя, и долго инструктировал. Ночью, взяв с собой 16 верных солдат-бурят, Ергонов под покровом темноты вывез из лагеря 24 ящика, в каждом из которых было три с половиной пуда золотых монет, а также обитый железом семипудовый сундук фон Штернберга. И вовремя! Оставшиеся «верные воины» связали спящего Романа Федоровича и не спеша поехали навстречу 35-му красному кавалерийскому полку, который уже виднелся на горизонте.
    Барона Унгерена увезли в Иркутск, затем отправили в Новониколаевск (ныне — Новокузнецк), где после пыток и расстреляли. Верный офицерской чести, генерал-лейтенант Роман Федорович Унгерен фон Штернберг не выдал никаких военных секретов, а тем более — местонахождение клада (скорее всего он и сам не знал, где тот находится), 15 сентября 1921 года председатель сибирской ЧК Иван Павлуновский собственноручно привел приговор в исполнение.
    А между тем в самой Монголии из-за клада Унгерена произошел скандал.
    Регулярные части Красной армии взяли Ургу а еще через несколько дней монгольский народ узнал, что у него есть «великий вождь Сухэ-батор» и что под его руководством в стране произошла революция. Но тут возникли непредвиденные обстоятельства. Сухэ-батору и его приспешникам было объявлено, что, как только казна Азиатской дивизии будет найдена, ее передадут новому правительству. Однако произошла досадная осечка. Казна Унгерена как воду канула. Барона большевики пустили в расход, а больше никого из доверенных людей Унгерена разыскать не удалось.
    Прошло несколько десятилетий, и у золота фон Штернберга обнаружился… польский след. Случайно к судьбе казны Азиатской дивизии оказались причастны трое поляков — Антоний-Фердинанд Оссендовский, Камиль Гижицкий и Казимек Гроховский, все старые разведчики в отставке. На склоне лет им вздумалось писать мемуары, где каждый на свой манер излагает историю сокровищ. Все они указывают, что искать клад следует вблизи озера Буир-Нур, в одной из бесчисленных заполненных илом и жидкой глиной лощин, которые монголы называют лагами (ламаистские обычаи запрещали копать землю, считающуюся священной).
    Как бы там ни было, район возможного захоронения золотого клада Унгерена охватывает 600 квадратных километров. Однако при использовании современной техники найти клад вполне реально.

Светлана Черкасова
«Калейдоскоп — НЛО», № 40(204)/01.10.2001.