Страсть к поискам сокровищ началась у него с детства, с рассказов бабушки, которая в воронежском селе считалась колдуньей, поскольку умела находить краденые вещи и лечить травами болезни. Именно она рассказала Андрею, что клад человеку может явиться в самом неожиданном, даже человеческом или зверином обличье, и тогда надо ударить по нему палочкой, приговаривая: "Сгинь, сгинь, рассыпься". И тотчас рассыплется перед ним клад, и поскачут  по полу, звеня и подпрыгивая, золотые монеты.
    Золотых монет Андрей Баженов нашел в своей жизни девятнадцать штук, из них четыре - в бисерном кошельке, который вывалился из экскаваторного отвала земли на одной из центральных улиц Москвы. Однако самой ценной оказалась все-таки медная монета, поскольку это был динарий римских времен, чрезвычайно редкий. Его он обнаружил в мальчишеской коллекции медных монет, которая досталась ему за бесценок.
    Свою первую находку - позеленевший бронзовый подсвечник - он хранит до сих пор. Второй - и самой опасной - оказалась немецкая мина, которую он раскопал с помощью своего металлоискателя рядом с руинами подмосковной церкви. Теперь раз в год он регулярно выезжает на собственном УАЗе, и с каждым годом все дальше от Москвы. В машине вместе с необходимой амуницией - металлоискателем, щупами, оптикой, химикатами - лежит тугой свиток карт. Есть у него и карты старой части Москвы, в которой, впрочем, он он и без карт ориентируется, как в собственной квартире. Там он знает все подвалы, подземелья, чердаки, углы и закоулки. Более того, ему известно, что именно и где лежит.
    - На Арбате я знаю одну стену, в которую в революционные годы был замурован редчайший старинный мушкет с золотыми украшениями. А взять не могу. Не дается...
    - Какая самая последняя и значительная находка была сделана вами в Москве?
    - В одном Сретенском переулочке есть мастерская одного художника. Под ней - огромный подвал, который с военных лет был залит водой. От сырости портились картины, и художник был рад до смерти, когда я предложил ему бесплатно откачать эту воду. Я нанял машину и за два дня осушил подвал. На дне оказались битые кирпичи, какие-то ржавые трубы, осклизлые бревна... Но в углу - великолепная печь, выложенная изразцами восемнадцатого века! Неделя я разбирал ее, а художник, спускаясь ко мне, умирал от зависти...
    - Но откуда вы узнали, что там что-нибудь есть?
    - Я наблюдательный человек. И не ленивый. Я не побрезгую провести целый деньв вонючем подземелье. Я могу ночевать на кладбище, спуститься по веревке в тридцатиметровый заброшенный колодец. И еще - надо знать русскую историю. И быть своим человеком в строительных конторах, которые делают что-нибудь в пределах Садового кольца.
    - Каковы были ваши наиболее интересные находки?
    - Лет пять назад в одном подземном переходе я обнаружил человеческий скелет в военной форме. Рядом валялся ржавый маузер. В этом нет ничего необычного, но удивительно то, что пистолет был заряжен патронами с серебряными пулями! Как будто оружие было приготовлено на вурдалака. И как погиб этот человек, в каком году - неизвестно.
    - Андрей Васильевич, а конкуренты у вас есть?
    - Очень много. Сейчас за стариной охотятся все, кому не лень. Но настоящих профессионалов в Москве человек пять. Люди это разные, чтобы не сказать большего. Мы друг друга знаем. Есть еще те, кто ходит по каналам московской канализации. Туда я не суюсь, это - особенное дело.
   - И все-таки, как улыбается вам удача?
    - В одном доме в качестве собачьей миски было приспособлено позолоченное блюдо восемнадцатого столетия. В другом - старинное зеркало в чудесной литой медной раме французской работы было закрашено несколькими слоями краски и висело на балконе. Один подмосковный мужичок в качестве подпорки для своего заваливающегося сарая использовал старинный малахитовый канделябр высотой в полтора метра. Книжку по военному делу с автографом графа Аракчеева я обнаружил в груде макулатуры. Три ордена прошлого века мне удалось найти в потайном ящике выброшенного на свалку старинного комода.
    Надо уметь видеть в неказистом старинную красоту. Однажды я узнал, что недалеко от Москвы два мужика рушили стену заброшенной церкви, чтобы наломать кирпича для печи, и случайно обнаружили замурованную там серебряную церковную утварь. Церковь ту окрестный люд уже разнес по кирпичику... Но никто не обратил внимания на каменную сторожку, стоящую поодаль. Она была загажена до невероятности. Ну, я зашел... Гляжу - на стропилах лежит какая-то палка, а на ней вроде ткань намотана... Не поленился, слазил, достал. Дворянский мундир с аксельбантами, пуговицами, эполетами! И даже моль не съела, лишь выцвел немного.
    - Допустим, я начинающий кладоискатель. Где бы вы посоветовали мне искать?
    - Для приобретения опыта, наверное, надо бы полазить по подземельям старой Москвы. Они все сильно исхожены, но кое-что наверняка еще есть. Очень перспективны старинные дворянские гнезда и их окрестности. Правда, западнее Москвы вероятность уменьшается процентов на сорок: война... Очень интересны старые довоенные дачи в пригородах.
    - А как быть с законом?
    - Не надо брать то, что имеет хозяина. А если брать, то расходится полюбовно. Редко кто знает настоящую цену старине. Найденные драгоценности ни в какую милицию, конечно, не нестиэто, надеюсь, ясно. Но настоящий клад, скажем, горшок с золотыми монетами, отыскать можно, обладая лишь истинным счастьем. Это все равно, что выиграть в лотерею обещанные устроителями десять миллионов долларов.

Михаил Николаев.
«Полезная газета», № 2/1999.